(1) Катерина Ивановна никогда ни на что не жаловалась, кроме как на стар­ческую слабость. (2) Но я знал от соседки и от бестолкового доброго старика Ивана Дмитриева, сторожа при пожарном сарае, что Катерина Ивановна одна на белом свете. (3) Дочь Настя вот уже четвёртый год как не приезжает — за­была, значит, мать, а дни у Катерины Ивановны считанные. (4) Не ровён час, так и умрёт она, не повидав дочери, не приласкав её, не погладив её русые волосы «очаровательной красоты» (так говорила о них Катерина Ивановна).

(5) Настя присылала Катерине Ивановне деньги, но и то бывало с пере­рывами. (6) Как Катерина Ивановна жила во время этих перерывов, никому не известно.

(7)     Однажды Катерина Ивановна попросила меня проводить её в сад, где она не была с ранней весны, всё не пускала слабость.

(8)     — Дорогой мой, — сказала Катерина Ивановна, — уж вы не взыщите с меня, со старой. (9) Хочется мне вспомнить прошлое, напоследок посмотреть сад. (10) В нём я ещё девушкой зачитывалась Тургеневым. (11) Да и кое-какие деревья я посадила сама.

(12) Она одевалась очень долго. (13) Надела старый тёплый салопчик, тё­плый платок и, крепко держась за мою руку, медленно спустилась с крылечка.

(14) Уже вечерело. (15) Сад облетел. (16) Палые листья мешали идти. (17) Они громко трещали и шевелились под ногами, на зеленеющей заре за­жглась звезда. (18) Далеко над лесом висел серп месяца.

(19)     Катерина Ивановна остановилась около обветренной липы, оперлась о неё рукой и заплакала.

(20)     Я крепко держал её, чтобы она не упала. (21) Плакала она, как очень старые люди, не стыдясь своих слёз.

 (22) — Не дай вам Бог, родной мой, - сказала она мне, - дожить до такой одинокой старости! (23) Не дай вам Бог!

(24) Я осторожно повёл её домой и подумал: как бы я был счастлив, если бы у меня была такая мама!

        I